Эпические сказания - ОЧЫ-БАЛА

[Сергей Колотов]

Со страхом тайным на сестру,
С тревогой смотрит Очыра.
Слова — подобны серебру —
Сказала младшая сестра:
«В становье бия Кан-Тадьи
Сама теперь направлю путь,
В глазницы злые Кан-Тадьи
Сама хочу я заглянуть.
Коль у него душа светла,
Пусть скажет все, как человек.
Коль полон он вражды и зла,
Прервет каан свой долгий век.
Сосед со мною воевал,
Что ж мне стесняться,— говорит, -
Сынка с ордою посылал,
Что ж мне пугаться,— говорит,—
Страны враждебной нам края
Сама хочу разведать я!»

[Сергей Колотов]

В два тажуура20 для вина
Деревьев листья превратив,
Их разукрасила она,
И каждый крепок и красив.
И шестьдесят цветков собрав,
Готовит араку она,
И пятьдесят сорвавши трав,
Хмельного выгнала вина.
И превращенных из камней,
Из града — встали перед ней
Крутая золота гора,
Курган монет из серебра.
Сосуд из белого свинца
Наполнен черной аракой,
Гудит от зрелого винца
Сосуд узорный золотой.
Уздой узорною звеня,
Взнуздала девушка коня,
Затем, на войлочный потник,
Зеленый, точно летний луг,
Седло кладет она и вмиг
Затягивает сто подпруг.
Нагрудник статного коня,

[Сергей Колотов]

Нарядный, крепкий куушкан21,—
Светлее солнечного дня,
Скакун такой сестрице дан!
Великая Очы-Бала
В путь собираться начала:
Кафтан из темных соболей,
Как туча пышная, на ней,
Застежки золотые, в ряд,
Взглянувшим — очи ослепят,
В кольчугу звонкую свою,
Что не расплавится в бою,
В доспех испытанный стальной,
Что отразит удар любой,
Свой стан сестрица облекла.
Накинула Очы-Бала
На шелк волос — цветной платок,
Нарядней утренних небес,
Прозрачней марева платок,
Прекрасней, чем осенний лес.
Ступни свои Очы-Бала
В чулки собольи облекла,
Две рукавицы у нее
Из горностаевых мехов,

[Сергей Колотов]

Обутки22 крепкие ее
Сияют бронзой каблуков.
Отважная Очы-Бала
Оружье мощное взяла —
Остроконечное свое
Отменно черное копье,
Семидесятигранный меч,
Шестидесятислойный лук —
Не отягчают стройных плеч,
Не утомляют нежных рук.
Коня готова повернуть,
Наказывает Очыре,
Начать готова новый путь,
Так говорит она сестре:
«Не отпускай наш белый скот,
Пусть умножаются стада,
Не оставляй, храни народ,
Пусть будет радостным всегда.
Шесть лет пройдет — не возвращусь,
Убили, стало быть, коня,
Семь лет минует — не вернусь,—
Убили, стало быть, меня...»
Взлетела молнией она
На огненного скакуна,
В становье бия Кан-Тадьи
Направила пути свои...
Коня решила испытать
Красавица Очы-Бала —
Решила ветер обогнать,
Догнать и обогнать смогла.
Небесным пламенем горя,
Не замочив могучих ног,
Он черно-желтые моря
Одолевал в один прыжок.
Конь-эрдине летит вперед,
Как окрыленная стрела,
Как птица, весело поет
Красавица Очы-Бала.
Звук необыкновенных слов,
Напев ее жемчужных слов,
Мотив благословенных слов,
Вдаль рассыпается — таков,
Что поднебесный мир затих,
Внимает песне не дыша,
Что две кукушки золотых
Летят за песнею, спеша.
Затихнет песня, и опять
Зальется — светом с высоты,—
Начнут в долине расцветать
Небесно-синие цветы.
Летает песня, и ее
Лесное слушает зверье,
Забыв детенышей своих,
Забыв зверенышей родных.
Оставив гнезда, вслед за ней
Густая стая птиц летит,
Оставив норы, вслед за ней
Зверье, заслушавшись, спешит.

[Сергей Колотов]

С утра недвижно до утра
Стоит и слушает народ —
Собой прекрасная сестра
Себя прекраснее — поет.
«Разбой несущие войска
Рожденная уничтожать,
Безжалостного смельчака
Без сожаленья убивать,—
Зачем покинула Алтай,
Златовершинный мирный край?»
Кааны трех сторон земли
Понять сестрицу не могли.
«Теперь, куда ни убеги,
Как частокол стоят враги.
Неужто девушка сейчас
За смертью к бию собралась?» —
Кааны двух сторон земли
Найти ответа не могли.
«Отцов лишила нас она,
Осиротила нас она,
Не зная гибели своей,
Не трудно, видно, ехать ей...
Прекрасно подлая поет,
Посмотрим, как она помрет!» —
Родня погибших от коня,
Родня погибших от меча —
Плевались, девушку кляня,
Проклятья ей вослед крича...
Крылатый огненный скакун
Копытом гору проломил,
В страну — светлее зимних лун -
Сестре дорогу проложил.
В пролом проехала она,
Спустилась с грохотом с горы,

[Сергей Колотов]

Кюлюк-каана23 здесь страна —
Кровавые стоят шатры...
В тени семисуставных стен,
В стране светлее зимних лун —
Встал на скаку Очы-Дьерен,
Великий пламенный скакун.
На миг прислушался к земле,
Небесный осмотрел простор,
И нечто темное во мгле
Заметил он под мышкой гор.
Обеспокоена была
Отважная Очы-Бала,
Она покинула седло,
Сказала: «Конь — мое крыло,
Нам жить единою судьбой,
Нам вместе умирать с тобой,
Там, у подоблачной межи
Ты что увидел — расскажи?
Какую злую гибель там
Кан-Тадьи-бий готовит нам?»
Очы-Дьерен ответил ей,
Хозяйке золотой своей:
«Мне все известно на земле,
Знаком небесный мне простор,
Но не понятно, что во мгле
Заметил я под мышкой гор.
Один конец в земле исчез,
Другой — касается небес,
Здесь незаметно не пройти,
Здесь обходного нет пути,
Что за преграда впереди —
Сама, хозяйка, погляди».
Тревожится Очы-Бала,
Трубу подзорную взяла,
Глядела пристально она,
Гадала — что там впереди:
Гора громадная видна,
Грохочет гром в ее груди,
Глаза стоят на лбу горы,
Глядят две темные дыры,
Грозящий и дымящий рот —
Гудящий в подземелье вход,
Огромные рога торчат
От льдов заоблачных — белы,
И уши грозные торчат,
Как две морозные скалы...

[Сергей Колотов]

Кто встал, прервав собою свет,
Как разобраться-угадать:
Коль человек — обличья нет,
Коль зверь, то шерсти не видать?
На правом роге той горы
Видны гниющие быки,
На левом роге, как бугры,
Видны присохшие стрелки.
Закрыл собою сто долин
Зловеще-странный исполин.
Оттуда едущих — съедал,
Подкинув выше облаков,
Отсюда скачущих — глотал,
Об скалы череп расколов.
Чтобы пролиться — крови нет,
Какой же страстью создан он?
Души, чтобы прерваться, нет,
Какою силой сотворен?
Такое, значит, существо
Тут водится у Кан-Тадьи,
Оно владения его
Оберегает, как свои.
Все разглядев, Очы-Бала
Весьма растерянна была,
Схватила толстую сутру,

[Сергей Колотов]

Достала лунную самру24 .
Раскрыла мудрую сутру,
Листала вещую самру.
И в книге той строку нашла —
Как одолеть отродье зла.
Преграда черная страшна,
Веками здесь стоит она,
Неутомляемая, но
Есть место слабое одно:
У чудища повдоль спины
Две жилы плоские видны,
Крепки они и широки,
Как закаленные клинки,
Когда б пришел смельчак такой,
Кто б эти жилы вырвать мог,
Когда б связал одну с другой
Чудовищу две пары ног,
Что в глубину земли ушли,
Что в мир подземный проросли,
То сразу было бы оно
Побеждено, укрощено.
Пытались воины пройти —
Прервались славные пути.
О жилах чудища спинных
Не ведал ни один из них,
И потому никто не смог
Страшилище повергнуть с ног.
И за одним — другой алып
К рогам чудовища прилип.
«Приметит нас поганый зверь,
Проглотит чудище меня,
Скажи, что делать нам теперь?»
Спросила девушка коня.
Скакун проговорил в ответ,
Сестрице младшей дал совет:
«Отдай мне меч, отдай свое
Тридцатигранное копье,
И превратись, Очы-Бала,
В девятикрылого орла,
И в глубину небес взлети,
Укройся в бело-синей мгле,
Оттуда зорко проследи
За всем, что будет на земле...»
Очы-Бала снимает с плеч
Семидесятигранный меч,
И отдает коню свое
Тридцатигранное копье.
Упала на траву, и вмиг —
Орел стремительный возник
И, развернув крыла, исчез
На дне заоблачных небес.
Укрывшись в бело-синей мгле,
Следит, что будет на земле.

[Сергей Колотов]

Скакун крылатою спиной
Припал к земле, и вмиг возник
Хозяин — дух земли родной —
Бык семилетний, красный бык.
Меч богатырский боевой,
Копье, разящее врага,—
Торчат над мощной головой,
Преображенные в рога.
Бык легкой иноходью мчал,
Бык горько-жалобно мычал,
Ступал неспешно, тяжело,
Рычал отрывисто и зло...
Чужие земли сторожил,
Чудовищной преградой был —
Озер окрестных властелин —
Бык-пороз, синий исполин.
Сквозь кровь зрачков, издалека
Смотря на красного быка,
Немало пороз удивлен,
Надменно спрашивает он:
«Семь раз вокруг земли ходил,
Шесть раз в глуби Алтая был,
И здешних, и нездешних стран
Известен мне любой каан,
Но семилеток — вот беда! —
Не попадался никогда.
Он был конем, но стал быком,
Он не Хозяин ли земли,
Чего же с ним я незнаком,
Что ж нас дороги не свели?»
Красивый бык в ответ молчит,
Копытом каменным стучит,
Красивый бык в ответ мычит —
Как будто вешний гром звучит:
Мычанье красного быка
Качнуло в небе облака,
Могучий рев его смутил
Кромешный рев подземных сил.
Проворной рысью подскочил,
Притворно красный бык спросил:
«Из лошадиных черепов
Зачем поставил здесь аил?
Из человечьих потрохов
Зачем похлебки наварил?
Зачем приехавших съедал,
Закинув выше облаков?
Зачем заехавших глотал,
Злодейски череп расколов?
Хочу узнать — как ты живешь,
Решился на тебя взглянуть,
Хочу — что с глупого возьмешь?
Рога твои слегка боднуть.
Болтают, увидав врагов,
От страха в сено прячешь нос,—
Быть может, сталь твоих рогов
Отмякла нынче, как навоз?»
Бык — синий пороз разъярен,
Бродягу красного быка
Поднять на рог решает он,
Проткнуть с единого тычка.
На расстоянье в год пути
Для схватки разошлись быки,
И с расстоянья в день пути,
Хрипя, обнюхались быки.
Костром высоким против тьмы,
Кипеньем против ледника,
Как волосатые холмы,
Стоят два мощные быка.
Сошлись — и схватка началась,
Степей поверхность сотряслась,
Зашевелились стены гор,
Загрохотал покой небес,
Забушевала гладь озер,
Заколебался вечный лес.
Стоят они — рога в рога,
Ступая, крошат валуны!
Теряют реки берега,
Тьма — вместо солнца и луны...
Стоят, увязнув до колен,
Стоят — гора против горы,
Бык синий: «Что ж, хотя силен
Бродяга красный и остры
Рога его, перехитрю,
Молокососа пропорю!..»
Тут черный вздыбился туман,
Злой мрак над миром распростер,
Тут серый вспенился туман,
Затмил вершины вечных гор.
Во тьме слабеет красный бык,
Висит сухой его язык.
Озер кипящих властелин —
Озлился пороз-исполин,
Во тьму кромешную ступил,
Вновь напитался страшных сил...
Тьму молния пересекла,
Течет великий свет во мгле,
Суров орел — Очы-Бала —
Стрелой спускается к земле,
Разваливает облака
Размахом сильного крыла,
Вот — жилы из спины быка
В когтях могучего орла.
Суставы чудища орел
Спинными жилами связал,
Поник могучий бык, как вол,
Покорно на землю упал.
Встряхнулся красный бык, и вмиг
Скакун Очы-Дьерен возник,
Орел встряхнулся — обрела
Свой прежний вид Очы-Бала.
Вскочила девушка в седло,
Коня как ветром понесло!
Преодолев семь черных гор,
Шесть одинаковых озер,
Прервать решила путь она,
Остановила скакуна
В густой траве у скальных круч,
Где белоствольная видна
Береза, стройная как луч.
Неспешно спешившись с коня,
Костер сестрица разожгла,
Седло с коня сняла она,
Уздечку в золоте сняла.
Ушел пастись усталый конь,
Траву срывая на ходу,
Сестрица ставит на огонь
Вариться сытную еду.
Откушала Очы-Бала —
Была усталость и прошла.
И на потник зеленый свой
В тени березы молодой
Легла — седло под головой,
Укрылась сталью боевой —
Своей кольчугою стальной.
Свежа, как солнце в небесах,
Сравнима с ясною звездой,
С улыбкой светлой на устах
Спит, точно камень золотой.
В день третий тающей луны
Сестрицу укачали сны.
Семь дней и семь ночей она
В просторный сон погружена,
Но, землю слушая, спала
Небесная Очы-Бала,
Ей сон провиденье явил,
Прибавил вдесятеро сил,
Ей сон грядущее открыл —
Красою новой наделил.
Три ночи новая луна
Обходит звездный небосвод,
И, лунолика и стройна,
Проснувшись, девушка встает.
Шумит залив молочных вод,
Волна студеная светла,
Веселой рыбою плывет,
Купается Очы-Бала.
Ступила на берег она —
Свежа, красива и сильна.
Глаза ее цветут добром,
Уста — дыханьем молодым,
Грудь отливает серебром,
Колени — золотом литым,
Горячей бронзою — стопа.
Живот без выемки пупа
Свидетельствует, что она
Сама собою рождена.
Одну из нежно-лунных скал
Извечно матерью звала,
Огромный солнечный увал
Зовет отцом Очы-Бала.
Стоит бесстрашная она —
Простором вод окружена,
Мощнее стала в десять раз —
В бою никто не победит,
Красивей стала в девять раз —
В огонь поставишь — не сгорит.
Уздечкой звонко-золотой
Взмахнула девушка, и вмиг
Пред нею огненно-гнедой,
Как пламя чистое, возник
Конь-эрдине Очы-Дьерен,
Чья стать мощнее горных стен.
Он стал сильнее в десять раз
От исцеляющих цветков,
Он стал красивей в девять раз
От заповедных родников.
Березу нежно обняла
Красавица Очы-Бала,
Со стройною березой той
Простилась словно бы с сестрой.
Конь в золоте и в серебре —
Подобен солнечной горе,
В седле сестрица на коне —
Подобна молодой луне...
Она наступит на валун —
Расплющет камень, как творог,
Ударит по скале скакун —
Скала раскрошится в песок!
Очы-Бала в седле поет,
Слова певучие летят,
И птицы, слушая ее,
Густою стаею летят.

[Сергей Колотов]

Луг расцветающий затих,
Кустарник зашумел листвой,
И две кукушки золотых
Летят за песней золотой.
Ее солнцеподобный лик
Светлее серебра блестит,
Ее луноподобный лик
Яснее золота горит.
Очы-Бала прекрасный вид
Богатырям глаза слепит,
Любой, кто девушку встречал,
От удивленья замирал.
Кааны трех сторон земли,
Вблизи живущие, вдали,—
Когда был связан синий бык,
Когда повержен пороз был,
Услышали громовый рык,
Каанов ужас охватил.
Когда упал смердящий зверь —
Вздохнув, подумали они:
«Не к нам ли путь ее теперь,
Не перервутся ль наши дни?»
Как от мороза задрожав,
Колени до земли склонив,
Глаза от ужаса зажав,
Под шубы спрятались они.
«Великого богатыря —
Не видеть лучше,— говорят,—
Столикого богатыря —
Не трогать лучше»,— говорят.
Вскипела пепельная мгла,
Допела песнь Очы-Бала,
Поводья тронула она,
Пропала — вихрем взнесена.
Где конь стоял — остался след,
Куда умчался — следа нет!